Культура каждого народа особенна, и любое знакомство с ней начинается, прежде всего, с музыки, литературы и танца. Искусство повествует об истории народов, их испытаниях и подвигах подробно и ярко, склоняя зрителя к пониманию, состраданию и интересу. И большая работа – не только познавать, но и нести искусство в массы. О профессиональном становлении, адаптации коллектива к культуре российских немцев и вдохновении к танцу рассказывает руководитель хореографического ансамбля НО РНД «Свободный балет» Олеся Шаврина.
– Олеся Владимировна, когда в вас появилась любовь к танцам?
– Танцы нравились мне ещё с детского сада. Меня особо не брали в детские спектакли, не привлекали в качестве ведущей, но танцевать брали везде. И мне это очень нравилось. Когда я училась уже во втором классе, я пошла заниматься в танцевальный коллектив, и танцы меня затянули. Так, с 8 класса я определилась с профессией. Помню, как однажды моя подружка сказала: «Ты счастливый человек, что нашла себя сразу, с детства». Я хотела стать хореографом, и всё так и произошло.
– Известно, что в Новосибирский областной Российско-Немецкий Дом вы пришли работать со своим сформированным коллективом. Как участницы восприняли этот переход? Как происходила адаптация коллектива к занятиям немецкими народными танцами?
– Да, на момент перехода в РНД у меня уже был свой коллектив «Свободный балет», и мы перешли на новое место вместе. Участницы коллектива восприняли эти перемены хорошо. А что касается меня… Сначала, конечно, было волнительно – на протяжении учебной деятельности и работы я никогда не сталкивалась с немецкой культурой. Во время учёбы нам, конечно, давали некоторые основы о культуре народов для общего развития, но всё-таки познать её в полном объёме в рамках учёбы в вузе невозможно. К переходу на новое место работы я готовилась основательно – читала книги, смотрела видео, вспоминала, что нам давали на учёбе. Помню, в РНД я пришла 23 августа, а 28 уже было мероприятие. Тогда я сразу собрала коллектив, мы быстро сориентировались, влились в работу и сделали наш первый номер в РНД.
– Как происходило погружение в специфику работы Российско-Немецкого Дома?
– Конечно, влиться в специфику работы учреждения мне помогали коллеги. Времени на долгое погружение у коллектива не было. 15 сентября в плане стояло большое мероприятие – фестиваль «Немецкая слобода». У нас поинтересовались, сможем ли мы что-то подготовить к этому событию. А мы что? Сможем, сделаем! И погружение происходило во время работы. А она здесь активная.
– Что вдохновляет вас к работе над немецкими танцами?
– Музыка. Зачастую всё идёт именно от неё, она подталкивает к идее. Вот сейчас, например, мы готовим новый номер, и в его основе лежит традиционная песня российских немцев. Когда её слушаешь, в голове сразу рождается сюжет, и от этого идёт работа над номером. Лично мне, наверное, так проще. Я слышу музыку, и она создаёт идею. Также и в немецкой культуре, немецком танце – если музыка интересная, если она трогает, то и танец получится сделать интересным. А если это приевшаяся композиция, которая не отзывается где-то внутри, то какой смысл с ней работать? Изюминки в таком номере уже не будет.
– Значит, в танце обязательно должна быть какая-то история?
–Конечно. По всем законам драматургии (смеётся).
– Как вы считаете, на «Свободный балет» возложена какая-то миссия пропаганды культуры российских немцев? Или всё-таки это более приземленные планы и отношения?
– Думаю, да, возложена такая миссия. Мы должны продвигать культуру российских немцев в массы. И делать это нужно так, чтобы коллективу было интересно танцевать, а зрителям – смотреть. Танец, повторюсь, должен быть особенным, со своей изюминкой – тогда все получат от него удовольствие, и будет достигнута эта самая миссия – нести культуру российских немцев в массы.
– Участники коллектива занимаются танцами с вдохновением?
– Здесь всё как у всех – настрой зависит от общих обстоятельств, усталости, эмоций. Конечно, очень трудно вливаться в работу после карантина. Полгода перерыва – это очень много для танцоров и творческих людей.
– Трудностей больше моральных или физических?
–Наверное, моральных. Нам непросто собраться с мыслями, потому что мы работаем с опасением – вдруг мы настроим планов, будем делать номера, и снова то, что от нас не зависит, пойдет не так. Когда ребята понимают, что мы работаем для участия в концертах, конкурсах, проектах – это бодрит. Всегда жалко свои силы и труд, которые уходят в пустоту, и, конечно, коллектив приходится подбадривать. Я объясняю ребятам, что в настоящее время принят формат онлайн концертов и мероприятий и, в любом случае, мы делаем это не просто так. Но все творческие люди прекрасно понимают, что работать на пустой зал трудно. Как мне говорят девочки: «Зацепиться глазами не за кого». Когда ты танцуешь, ты заряжаешься от людей, ты видишь их эмоции – плачут они, смеются или удивляются, и ты подпитываешься.
– Сколько времени занимает постановка одного танца?
– Какие-то танцы ставятся долго, какие-то – оперативно. Над танцем «И чтоб был месяц май», например, мы работали три раза в неделю на протяжении месяца. Многое зависит от того, как отзовётся у танцоров материал. Если музыка и движения впитываются ребятами, цепляют их, то всё идёт быстро. Но есть и такие номера, которые ставишь, переделываешь, и работа движется медленнее, чем хотелось бы. Опять же – если музыка и идея трогают, то поставить танец можно очень быстро.
– В чем заключается главная сложность работы руководителя коллектива?
– Самая большая проблема – удержать ребят. Кто-то взрослеет, находит работу, и основная задача – удержать коллектив.
– А что это за механизм – «удержать ребят»?
– В первую очередь, ребятам должно быть интересно.Если идёт рутинная работа без конкурсов и концертов, то и интереса к ней нет. Когда мы столкнулись с самоизоляцией, я очень переживала, что обратно коллектив не соберется. Если работа строится интересно, если репетиции проводятся не просто так, процесс идёт взахлеб. Да, порой мне бывает непросто, что постоянно нужно создавать что-то новое, но у коллектива тогда появляется мотивация работать. А если один номер отрабатывать по полгода, ребятам станет скучно.
– Атмосфера в коллективе дружественная, семейная?
– Думаю, да. Даже новенькие участники коллектива вливаются в процесс и организацию работы быстро. Живём мы дружно и мирно.
– Какие награды коллектива вам особенно дороги?
– Наверно, больше всего в душу мне запало участие в конкурсе «Сыны и дочери Отечества», который проводится при поддержке Министерства обороны РФ. Наш коллектив стал лауреатом первой степени, участвовали в конкурсе мы с номером «И чтоб был месяц май». Не знаю, почему, но именно эта награда особенно мне дорога.
– Какие дальнейшие цели вы ставите перед собой и коллективом?
– Мы готовимся к рождественским праздникам. Ставим новые номера. В декабре во Дворце культуры железнодорожников должен состояться конкурс, планируем участвовать. Вообще, строить планы в этом творческом сезоне опасно, потому что не знаешь, а вдруг завтра всё снова изменится… Но хочется работать дальше. И ребятам хочется, и мне хочется. Когда ты участвуешь в проектах, ты видишь результаты, видишь проблемные места. И у тебя появляется стимул. Если говорить о целях на следующий календарный год, то мы хотим сделать отчетный концерт коллектива – «Свободному балету» исполняется 5 лет.
– В процессе работы в НО РНД появилось ли у девочек желание узнавать что-то из немецкой культуры помимо танцев?
– У нас в коллективе занималась девочка Дина. Сейчас она учится в НГУЭУ на профиле «международные отношения», и в качестве второго иностранного языка для изучения она целенаправленно выбрала немецкий. А началось всё с того, что в прошлом году начальник отдела образования НО РНД Светлана Геннадьевна Примакова подтянула ребят из коллектива в этнокультурный лагерь. И появился у Дины интерес к языку. Какие-то моменты в целом откликаются у девочек, появляется интерес к традициям, обычаям российских немцев. В РНД ведь очень атмосферные праздники, и когда в них участвуешь, невольно погружаешься в историю и культуру. Специфика учреждения, безусловно, накладывает отпечаток на предпочтения и увлечения.
– Как вы думаете, большое ли внимание в городе уделяется пропаганде национальных танцев?
–Наверное, нет. Я сужу по концертам и номерам, которые вижу. Почему-то коллективы и учреждения не привлекают к совместной работе профессиональных хореографов. Мало национальных коллективов, где деятельность действительно ведётся качественная. Хочется чего-то колоритного, любопытного, ведь в культуре разных национальностей этого очень много. Чтобы детей завлекала такая работа, с ними должен работать профессионал, носитель культуры.
– Какие проблемы существуют в профессиональной среде хореографов?
– Главный вопрос – это финансирование. Ты можешь сделать уйму номеров, но, если у тебя коллектив не обшит, высоких результатов добиться будет гораздо сложнее. 40% успеха номера – это костюм. И особенно – в народных танцах. Также, из-за проектов и конкурсов, которые проходят на телевидении, мне очень обидно за народную хореографию. Сейчас в моде уличные направления, которые порой даже не оформлены сценически: человек не понимает, что он ставит, красоты в несвязных идеей движениях нет, а зритель ломает голову, что же этим танцем постановщик и танцор хотели донести. Мне непонятно, почему крупные проекты не пропагандируют народный танец. Есть много вариантов стилизации народного танца, и такие интересные номера можно делать! Да и далеко не каждый станцует народную хореографию. Помню, в прошлом году я была на курсах повышения квалификации в Краснодаре, и вела эти курсы мама известного хореографа Алексея Карпенко. Так вот, как-то она сказала: «Человек, занимающийся народными танцами, сможет станцевать всё». И это так. Потому что у «народника» в ногах, в мышцах есть сила, и он способен выполнять трюки разной сложности.
– А как обстоит ситуация с конкурсами? Всегда ли честную оценку получают коллективы?
– Есть проблемы и с оценкой коллективов на конкурсах. Порой судить танец садят человека, который мало чего смыслит в хореографии. Но это уже вопрос к организаторам: всё-таки если ты создаешь конкурс, в котором участвуют все танцевальные направления, приглашать нужно соответствующих специалистов.
– Везде ли сегодня качественно преподают хореографию детям?
– Сейчас очень много танцевальных студий, школ и направлений, и часто родители не знают, путаются, куда направить ребенка. Порой решающую роль играет имя, бренд, и родители не особо разбираются, а чему там ребёнка научат, как там строится работа. К сожалению, сегодня многие думают, что в обычном Доме культуры не может быть качественного хореографического коллектива. А ведь он гремит на всю страну, занимает места, участвует в международных проектах, но почему-то принято у некоторых считать, что не может в обычном ДК существовать такой коллектив. И родители совершают ошибку. Уже потом, спустя время, когда семья видит, что у ребёнка нет развития в мастерстве, нет конкурсов и концертов, его ведут в ДК. Но здесь уже другой момент – не каждый руководитель возьмёт в коллектив сформировавшегося ребенка.
– Олеся Владимировна, в чём заключается профессиональное счастье хореографа?
– Помню, было мероприятие – День урожая. Девочки танцевали веселый, зажигательный танец, а я стояла и плакала. Когда ты видишь свой труд, видишь, что тебе удаётся сделать коллектив уникальным, ты понимаешь – всё не зря. Были такие эмоции и на конкурсе «Сыны и дочери Отечества», где девочки танцевали «И чтоб был месяц май». Они станцевали его так, что я плакала полномера, а когда вышла из зала, совершенно незнакомые посторонние люди подходили и благодарили нас за танец, за работу. Видеть, что зрителей тронул номер, осознавать, что ты донесла свою идею до коллектива и через него до зрителя – это счастье. И, конечно, отдача от коллектива тоже значит многое. Бывает, в коллективе хореограф и дети работают как роботы, а отдачи не получается. И когда я вижу, что работать ребятам нравится – это дорого стоит.
Беседовала Сюзанна Закарян
