«Я жду встречи с Россией. Многие считают ее странной. А мне кажется, я полюблю ее». Именно так размышляла немецкая принцесса Элла перед отъездом в далёкую и незнакомую страну.
Об этой женщине рассказано во многих книгах, про неё сняты документальные фильмы и поставлены спектакли, ей посвящают выставки, её черты вдохновляют художников и скульпторов. Великая княгиня Елизавета Фёдоровна, создательница Марфо-Мариинской обители милосердия.
Приехав в Россию девятнадцатилетней девушкой, гессенская принцесса Элла, ставшая здесь Великой княгиней Елизаветой Фёдоровной, не просто попала на императорский олимп и не просто увидела повседневную жизнь двора. Она восторженно приняла первое и постаралась принять второе.
Будущая русская святая, немецкая принцесса Елизавета (Элла) родилась в Дармштадте. Ее отцом был великий герцог Гессен-Дармштадский Людвиг IV, а матерью – дочь королевы Виктории Алиса.
Русский Великий князь Сергей Александрович Романов, будущий московский губернатор, становится мужем Эллы. Любимый, обожаемый супруг был для неё всем. Образцом, наставником, заботливым мужем, ближайшим другом, проводником в неведомые раньше области науки, литературы, искусства.
Видимо, это сыграло важную роль в выборе Елизаветой религии: крещёная в лютеранстве, она могла сохранить свою веру, так как её муж не являлся претендентом на престол, но спустя шесть лет брака Елизавета Фёдоровна решает принять православие.
«Я перехожу из чистого убеждения; чувствую, что это самая высокая религия, и что я сделаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение». Приняв православие, Елизавета смело могла сказать своему супругу: «Теперь твой народ – мой народ, твой Бог – мой Бог».
Будучи женой губернатора, Елизавета Фёдоровна выполняла различные обязанности, должна была присутствовать на балах, приёмах и других светских мероприятиях. По праву считаясь одной из самых красивых женщин в Европе, Елизавета становится украшением русского двора. Великая княгиня любила жизнь, красивые вещи и весёлые забавы. Зная о впечатлении, которое производит её красота, Елизавета Фёдоровна уделяла своей внешности немалое время. Одеваться предпочитала у Надежды Ломановой. Бриллианты, изумруды, сапфиры, шикарные туалеты, замысловатые причёски… Придёт время, и Елизавета с лёгкостью откажется от всего этого. Сама великая княгиня так опишет свои помыслы: «Счастье состоит не в том, чтобы жить во дворце и быть богатым. Всего этого можно лишиться. Настоящее счастье то, которое ни люди, ни события не могут похитить».
Событий в России было много. В самые тяжёлые и горестные времена княгиня была со своим народом, русские стали ей родными. Елизавета писала императору Николаю Второму: «Я всеми своими фибрами русская и ощущаю себя твоей подданной, как и все прочие. Живя в Москве, видя и слыша то, что приходится видеть и слышать каждый день, врастаешь в эту дорогую землю и хочешь работать ради нее и тех, кто живет на ней».
В 1893 году она учредила Елизаветинское общество попечения о неимущих и нуждающихся в защите детях, создала лечебницу для детей-инвалидов и умственно отсталых. Во время русско-японской войны она сформировала несколько санитарных эшелонов и организовала госпиталь для раненых, в котором сама работала в качестве медсестры.
Дорога любви и сострадания привела Елизавету к созданию своего детища, Марфо-Мариинской обители. «Цель моей обители – утешать скорбящих и помогать нуждающимся. Надеюсь, таким образом принести лепту нашей дорогой родине».
Меняясь с годами, расставаясь с одними представлениями о жизни и обогащаясь другими, Елизавета Фёдоровна оставалась неизменной в главном – в своей вере, постоянно укреплявшейся, дарившей силы и ведущей вперёд до самого конца, до самопожертвования.
Матушка Елизавета имела все шансы спастись, скрыться за границей от ужасов революции. После заключения Брест-Литовского мира германское правительство добилось согласия советской власти на выезд великой княгини Елизаветы Федоровны за границу. Посол Германии граф Мирбах дважды пытался увидеться с великой княгиней, но она не приняла его и категорически отказалась уехать из России. Она говорила: «Я никому ничего дурного не сделала. Буди воля Господня!». На революционные события у княгини-матушки был свой взгляд: «Я испытывала такую глубокую жалость к России и ее детям… Разве это не больной ребенок, которого мы любим во сто раз больше во время его болезни, чем когда он весел и здоров? Хотелось бы понести его страдания, научить его терпению, помочь ему. Вот что я чувствую каждый день. Святая Россия не может погибнуть».
Елизавета Фёдоровна погибла 5 июля 1918 года в заброшенной шахте города Алапаевск. Елизавета умерла, но в тот день она и родилась снова – русской святой.
«Я чувствую себя настолько ничтожной и недостойной безграничной любви Божией и той любви, которая меня окружает в России – даже минуты скорби были освещены таким утешением, а незначительные недоразумения, естественные среди людей, были сглажены с такой любовью, что я могу только повторять: «Слава Богу за все, за все!».
