Солист фольклорного ансамбля Новосибирского областного Российско-Немецкого Дома «Begeisterung» Данил Чухрий уже много лет занимается исследованием истории своей семьи и составлением подробного генеалогического дерева. О том, как сквозь время заглянуть в XVIII век с помощью современных технологий и средств связи, о неожиданных открытиях и фактах из жизни предыдущих поколений своей семьи, о найденных новых родственниках и многом другом он рассказал в беседе с журналистом газеты «Sibirische Zeitung plus».
Первые шаги
К истории своей семьи я проявил интерес в старших классах. Классная руководительница дала задание создать фамильное древо. Я начал выполнять и понял, что в процессе со всеми своими родственниками просто запутался. Там все так перемешалось, и никто толком и не помнит уже ничего, не по всем линиям можно было найти информацию.
Я продолжил интересоваться этой темой и вышел на форум сайта Geschichte der Wolgadeutschen, посвященный истории немцев Поволжья и дальнейшей судьбе их потомков. На этом форуме я познакомился с единомышленниками, увидел, что много людей составляют генеалогические деревья, что есть много различных источников информации. Мне с моим генеалогическим деревом на этом форуме очень помогла разобраться Анна Майер. Она специалист, ей многие писали, обращались за помощью, и я тоже. В результате оказалось, что она – моя родственница, дочь брата моей прабабушки, и по нашей общей линии у нее очень много информации, найденной в Германии, в архивах Энгельса и Саратова. Анна поделилась со мной этими данными и дальше я уже работал самостоятельно.
Все началось в XVIII веке
Начинается история моей семьи с Георга и Барбары Роледер. Георг родился в 1702 году, Барбара – в 1708. Они жили в Баварии в городе Бамберг, но в 1767 году на фоне крестьянских и религиозных войн, уже в преклонном возрасте, решают перебраться в Российскую Империю. Вместе с сыном Йоханом 1734 года рождения, его женой Элизабет, 1745 года рождения, и маленькой внучкой Маргарет, родившейся в 1761 году, они на корабле плывут в Санкт-Петербург и далее поселяются в материнской колонии вызывателей Ле Руа и Пикте вместе с еще 46 семействами – выходцами из Баварии, Пфальца и Цвайбрюкена. Георг Роледер становится первым старостой, и колония получает его имя.
Внучка Георга и Барбары Роледер Маргарет знакомится с Якобом Хаасом, выходцем из Лотарингии. История его переезда тоже примечательна: судя по всему, он оказался в Российской Империи из-за территориальных споров между Германией и Францией, которая активно вела политику аннексий и в 1766 году включила земли Лотарингии в свой состав, а Якоб французом быть не захотел.
Маргарет и Якоб живут в колонии Хайсоль, в 1782 году у них рождается первенец Йохан Георг Хаас. В 1785 году колония Хайсоль безвозвратно разорена и сожжена кочевыми народами, киргиз-кайсаками. Их набеги на немецкие поселения тогда не были редкостью. Семья Хаас перебирается в колонию Витман. Там, став взрослым, их сын Йохан Георг встречает Еву Хаммершмидт и в 1805 году у них рождается сын Йоханнес Хаас. На его внучке Агате род Хаас по моей линии временно прерывается, так как Агата была единственным ребенком и впоследствии вышла замуж за Пауля Рудера, моего прапрапрадеда. У них родилась дочь Доротея. Впоследствии она вышла замуж за Адама Шумахера. Его семья приехала в начале XIX века из Голландии, из города Линн, и сразу поселилась в колонии Витман. В 1913 году у них родилась моя прабабушка Анна Шумахер.
Здесь в моей родословной снова появляется фамилия Хаас. Анна Шумахер выходит замуж за Генриха Хааса. Я запросил архивные службы в городе Энгельс и мне удалось частично отследить его линию. Получилось, что они, возможно, дальние родственники – пятиюродные брат и сестра.
Вообще, я заметил, живущие в России немцы очень скрупулезно отслеживали, чтобы семьи обязательно составлялись по национальному и религиозному признакам. Лютеране с лютеранами, меннониты с меннонитами. Например, мой род по немецким линиям принадлежал к католической конфессии. Еще все сохранившиеся данные различных переписей, ведомостей колоний иностранных поселений и других документов содержат довольно подробную информацию, видно, что составлялись они очень дотошно. Это, кстати, сильно облегчает исследование семейных связей и работу по восстановлению генеалогического дерева.
Век XX
Все мои предки, как и многие российские немцы, выросли на земле, были крестьянами, выращивали пшеницу и табак. Поэтому в XX веке им, конечно, пришлось нелегко. Сначала началась коллективизация, потом в Поволжье пришла засуха и за ней голод. Моя прабабушка Анна с прадедушкой Генрихом в это время уехали в Волховстрой в Ленинградскую область, и уже там в 1935 году появился на свет мой дед Йоханнес. В 1938 году они снова вернулись в колонию Витман и пара лет выдалась относительно спокойной. А потом началась война. Осенью 1941 года вся семья Хаас была депортирована эшелоном через Среднюю Азию в Алтайский край, в Тальменский район. На тот момент в семье уже было трое детей, самой младшей дочери едва исполнился год, и, как ни странно, подобное, довольно обременяющее обстоятельство, сыграло положительную роль. Из-за наличия маленького ребенка их не погнали дальше, а оставили в относительно цивилизованном месте – деревне у железнодорожной станции «Усть-Тальменская», прабабушке Анне в свою очередь удалось избежать трудармии.
Но прадедушку Генриха в феврале 1942 года в трудармию все же забрали. Оттуда он уже не вернулся. На форуме сайта Geschichte der Wolgadeutschen я выяснил, что он умер 30 января 1943 года в Усольлаге. А жизнь моей прапрабабки Доротеи Шумахер закончилась в 1943 году в Якутии, в городе Алыкель.
В силу обстоятельств до начала 90-х годов прошлого века в семьях российских немцев, мне кажется, не сильно принято было упоминать о происхождении. Я, конечно, поначалу удивлялся, что у бабушки с дедушкой фамилия какая-то странная, ну потом они мне рассказали. Каких-то специальных немецких обычаев у нас в семье не было, но старики, бывало, вспоминали о прошлом, о переездах, жизни в немецких деревнях. Сейчас, когда я погрузился в историю российских немцев, в голове все немного путается – или я это от бабушки услышал, или уже позже где-то прочитал. Хотя одна незыблемая традиция у нас с дедушкой была. В католическое Рождество я обязательно должен был прочитать ему немецкое рождественское стихотворение «Christkind komm!», а взамен получал в подарок крупную купюру. Действительно крупную, дед и 25 рублей мог дать, если говорить о советском времени, когда я еще ребенком был.
Язык и диалекты
Немецкий язык я начал узнавать лет с семи от родителей. Мама показала алфавит, потом постепенно стали учить слова. И в школе уже знал, что обязательно надо пойти изучать немецкий. Однажды, классе в четвертом, приехал как раз к дедушке на зимние каникулы, прочитал то самое стихотворение, получил деньги, и мы с ним стали разговаривать на немецком. Вдруг он говорит: нет, это какие-то другие слова. А бабушка объяснила, что я в школе изучаю «Hochdeutsch» («хохдойч» – классический немецкий язык), а они с дедом говорят на диалекте. И вот тогда я узнал, что немецкий язык разный, и есть ещё много различных диалектов. И мои предки по линии Шумахер, они же из Голландии приехали, получается, у нас в семье нижненемецкий диалект. Сейчас неплохо говорю на немецком, в Германии, когда приезжал к родственникам, на бытовом уровне хватало.
В Германию много родственников переехало в 90-е годы по разным причинам. Кто-то лишился работы или сложилась такая ситуация, что жили в бывших республиках, после распада Союза сильно поменялось отношение и пришлось привычное место жительства покидать. А у нас дедушка сказал, что он не поедет. И поэтому никто и не поехал. Я сам первый раз побывал в Германии в 1997 году, в 19 лет. Там я понял, что везде свои плюсы и минусы: у них хорошие зарплаты, все в общем хорошо, ну, все-таки есть тоска по России, потому что там другой менталитет, другой быт. И вообще сложно под эти евростандарты подстроиться.
У пути поиска нет конца
Теперь, благодаря моей работе с семейной историей, все родственники за информацией ко мне обращаются. Племянницу в школе попросили составить фамильное древо, я помогал. Наши традиции, обычаи – для меня это все важно, чтобы знать всех своих предков, и чтобы не забывать свои корни. Вот сейчас являюсь солистом ансамбля Российско-Немецкого Дома «Begeisterung», чтобы детям, внукам, племянникам, вообще всей молодежи передавать наш фольклор – я считаю, это правильно.
От редакции
Сейчас Данил Чухрий продолжает собирать свидетельства истории российских немцев, искать факты из жизни своих предков. Найденной информацией он делится с родными, детьми, племянниками. В 2019 году он издал свою повесть «Железная дорога» о жизни российских немцев в первой половине XX века. Эта книга является результатом скрупулезной работы с различными источниками: воспоминаниями старших родственников, архивными документами, консультациями со специалистами и историками. Повесть «Железная дорога» ценна не только и не столько как самостоятельное художественное произведение, а как свидетельство истории этноса, полное ярких и правдоподобных картинок быта, бережно восстановленных подробностей, глядя на которые, мы можем сказать: да, это могло быть именно так.
Елена Сивиринова
