«Жил в Москве добрый человек – все его знали. Одни думали, что он чудак и глупец, а другие называли святым. Понятно, что каждый судил о нем в меру своей большой или маленькой души. Звали этого «святого чудака» Фёдор Петрович Гааз».
Это вступление книги Елены Гаазе «Самая яркая звезда», которая посвящена удивительной судьбе немецкого доктора, чьё имя навсегда вошло в историю нашей страны.
Фридрих Йозеф Гааз родился в немецком городе Баден-Мюнстерайфеле. В 19 лет он был уже практикующим врачом. Русский дипломат Репнин пригласил Гааза в Россию.
Здесь молодой врач столкнулся с ужасами войны. Именно война с Наполеоном, как считает автор книги, сделала доктора Гааза русским душою.
Он видел много боли, много мужества, он видел настоящих христиан, идущих на смерть с молитвой. Как много благородства было в русских солдатах! Как просто они отдавали свои жизни за Россию.
В боях под Смоленском, на Бородинском поле он становился русским, со скальпелем в руках он отстаивал свою родную землю. Фридрих Гааз, общаясь с офицерами, солдатами, крестьянами заговорил по-русски. Это был язык народа, разлюбить который он был уже не в силах.
Доктор Гааз чрезвычайно тепло отзывался о русском народе: «В российском народе есть пред всеми другими качествами блистательная добродетель милосердия, готовность и привычка с радостью помогать в изобилии ближнему во всем, в чем тот нуждается».
С 1825 года Фридрих Гааз получил должность штадт-физика, т.е. главного врача города Москвы. Заседал в главном аптекарском и медицинском управлении в качестве руководителя. Он с немецким педантизмом исполнял свои обязанности. За это время навели чистоту во всех больничных учреждениях. Многие нововведения Фёдор Гааз делал за свой счёт.
Простым врачом Гааз работал недолго, и вскоре стал главным врачом московских тюрем. Первые преобразования он провел во Владимирской пересыльной тюрьме, куда прибывали заключенные, они проводили там 2-3 дня, а затем отправлялись по пересыльным тюрьмам во Владимирскую губернию.
Гааз увеличил срок пребывания перед отправкой на этап до недели, чтобы осужденные могли отдохнуть; тюрьму расширил, сделал казармы теплыми, разделил их на мужские и женские.
Наблюдая муки, которые терпели ссыльные от непомерно тяжелых кандалов.
Фёдор Петрович начал хлопотать о замене их на более легкие. В итоге кандалы пришлось Гаазу изобретать самому и самому добиваться разрешения на их использование. Арестанты с уважением относились к Гаазу, называли его «святым доктором».
Всю жизнь Фридрих Петрович оставался католикам, на предложения сменить веру отвечал так: «Для меня образ Спасителя свят, где бы он ни был освящен – в Риме, в Кельне или в Москве. И слово Божье истинно и благотворно на всех языках. На латыни оно звучит для меня привычней и поэтому особенно прекрасно, но душе это слово внятно и по-немецки, и по-славянски, и по-русски».
Фридрих Петрович навсегда остался в России, хотя мог уехать на родину, но как он сам признавался: «Почему я живу здесь? Потому что я люблю, очень люблю здешних людей, люблю Москву, люблю Россию и потому, что жить здесь – мой долг».
«Неслыханное дело – хоронили немца – католика, а в православных храмах шли заупокойные службы, раздавался печальный звон колокола. Тихо шли люди, чьи судьбы однажды освятил своей любовью странный человек в потрепанном фраке, с кроткой улыбкой. А он плыл над Москвой – омытый светлыми слезами и молился за тех, кого оставил на земле…»
В 2011 году римско-католическая церковь начала процесс канонизации доктора Гааза. В мае 2018 года он причислен к лику блаженных. Доктора Гааза почитает и православная церковь.
