Анна Александровна Жарова – прима-балерина Новосибирского государственного академического театра оперы и балета – человек очень занятой. Кроме исполнения ведущих партий в НОВАТе, она руководит авторской школой балета «Жар-птица» и воспитывает двух замечательных дочек. Мама, балерина и педагог в одном лице, Анна Александровна побывала в Российско-Немецком Доме для обсуждения возможного сотрудничества, а после решения рабочих вопросов в интервью газете «Sibirische Zeitung plus» рассказала о свой профессии и эмоциях, с ней связанных.
– Анна Александровна, балет – очень тяжёлое ремесло. Зритель видит красивую картинку, но за ней, за кулисами, столько пота и боли: растянутые связки, переломы, деформации ног, сорванные ногти. Ради чего? Как вы для себя определяете это? Ради чего все мучения?
– У меня на сегодняшний момент уже, наверное, 8 тяжёлых травм, после которых приходилось достаточно долго и сложно восстанавливаться, но ответ тут очевиден: дело в том, что, во-первых, я уверена, Боженька дал мне талант, а свой талант я обязана реализовать в этой жизни. И я знаю, что мне есть чем и как поделиться со зрителями посредством пластики. Я умею делать это очень хорошо.
Я уверена, что балет – очень важная и очень нужная профессия, потому что ничто так не несёт красоту, эстетику, духовность. Ничто так не заставляет нас заглянуть вглубь себя, испытать все человеческие лучшие чувства, любые чувства, я бы даже так сказала: и любовь, и ненависть, и разочарование, и боль. И всё это возможно, если через артиста, через балерину идут определённые знания, которые передаются зрителю. А зритель это кто? Это учителя, врачи, люди самых разных профессий, они нуждаются в переключении сознания, в отдыхе своей души, в эмоциях, в наполнении себя чувствами, в очищении опять же.
– А как вы очищаетесь? Эмоции своих героев вы ведь не можете выплеснуть через крик, как драматические артисты.
– Я выплёскиваю эмоции многократно через тело, через физическую нагрузку, через прыжки, через какие-то моменты, в балете ведь тоже очень много сильных и мощных моментов. Я очень часто плачу на сцене. Например, на реквиеме в «Спартаке», когда танцевала «Жизель» – на сцене сумасшествия. А слёзы – это всегда очищение. Вот спектакль «Баядерка» для меня это вообще как молитва – и музыка, и хореография. У меня ощущение, что я не танцую, а каждый раз совершаю какой-то ритуал посредством пластики, движений. И это настолько очищает, плюс – вот эта физическая усталость, когда ты просто иногда не можешь говорить.
– И где вы черпаете силы потом, чтобы встать и снова пойти репетировать?
– Мне их дают мои зрители, мои поклонники. На поклоне после спектакля происходит такой энергообмен, что отданное к тебе многократно возвращается в виде криков «браво!», аплодисментов, цветов, звонков, СМС-сообщений, благодарственных писем, записок. Любовь зрителя, их поддержка, дают и силы, и понимание того, что ты необходим.
Я вижу, что люди счастливы, и верю, что красота спасёт мир. А балет – это и есть самая большая красота для меня.
– Актер балета на сцене и в жизни – это разные люди? В жизни вы несёте в себе частичку своих героинь?
– Безусловно. У меня очень много ролей, как на сцене, так и в жизни.
Но, знаете, сцена – это такой момент, там человек, как на ладони. Там видны все качества, которыми он обладает вне сценической жизни, причём видно всё: и его хорошие качества, и плохие, и злость, и доброту, его переживания, его глубину, так скажем, глубину его сознания, глубину его души. На сцене ты, как под микроскопом.
Актёр должен быть наполнен, должен быть духовно богат, чтобы было чем делиться, что отдавать. Потому что иначе зритель с чем пришёл, с тем и уйдёт, останется пустым и поймёт, что не получил ничего. А нужно, чтобы он уходил насыщенный, чтобы в нём что-то переворачивалось. Когда спектакль тебя трогает, переворачивает твоё сознание, ты не спишь до утра, переживаешь, тебя захлёстывают эмоции. Ты даже отвечаешь на массу своих жизненных вопросов. Да! Люди находят ответы на вопросы, которые их давно мучают, именно вот через эти эмоции, через знания, идущие от артиста к зрителю, через поток энергии. Поэтому, наверное, скрыть себя на сцене очень сложно, там ты всегда с открытой душой.
– Жизнь артиста балета полностью подчинена работе. Это бесконечные тренировки, репетиции, прогоны… Когда вы занимаетесь личными делами?
– Личные дела. Я уже давно не отношусь к себе, как к человеку, который имеет право на личную жизнь. В определённый момент моя жизнь стала осуществлением миссии. Эта миссия – передача и сохранение наследия.
Я занимаюсь тем, что учу детей и молодёжь, передаю им накопленные знания, и чувствую, что обязана это делать. Это моя жизненная необходимость. Это и есть моя жизнь уже давно. Она не в просмотре фильмов каких-то, не в пустом проведении времени.
Мною движет желание как можно больше успеть, как можно больше узнать, передать. Возможность отдавать, отдавать ежесекундно, это, наверное, и есть самое большое счастье. Моя жизнь, моя миссия в этом и заключена.
– Есть ли у вас любимая балерина, которая является для вас эталоном?
– Нет и никогда не было. Я считаю, что все судьбы и жизни, они очень сложные. И не бывает лёгких жизней, легких судеб. Все мы проходим достаточно трудное испытание, и у каждого свой путь.
Я никогда не хотела бы, чтобы моя жизнь была похожа на жизнь того или иного человека. Нет! Я иду своим путём и знаю точно, что я должна четко видеть и понимать свои цели, как можно меньше отвлекаться, тратить энергию на оценку других жизней. У них свои проблемы, их душа растет по-своему. И нуждается в каких-то своих моментах, которые она должна пройти. Поэтому всё, что касается сетей и инстаграмов, наблюдения за чужими жизнями – это всё очень и очень неправильные вещи! Мы теряем свою энергию, перенося её на других людей. А нужно видеть свой путь!
– Насколько вы свободны в создании балетного образа? Ведь есть режиссёр, балетмейстер, и у каждого из них своё видение.
– Но я в любом случае – это я, потому что каждую партию можно сделать по-своему: со своими ощущениями мира, со своими знаниями, своими эмоциональными, актерскими навыками. Конечно, существуют определённые каноны, которые уже изначально заложены балетмейстером, и за которые ты не можешь выйти, но это, так скажем, механические движения, а всё остальное – красота, чистота исполнения, академизм, и актерское мастерство, актерская передача – это зависит только от тебя, как ты это наполнишь, как ты сделаешь эту партию, как ты её прочувствуешь, как ты проживёшь её, пропустишь через своё тело, мысли, разум.
– Классический балет сегодня, по-вашему, востребован?
– Классический балет должен и будет востребован всегда. Потому что это та база, та основа, те традиции, которые мы обязаны сохранять. Шедевры классического танца: «Лебединое озеро», «Щелкунчик», «Спящая красавица» – совершенно фантастические. Это абсолютная красота, на которой мы воспитаны. И необходимость её сохранения очевидна на 100 процентов.
Но при этом, конечно, балет, как и всё в этом мире должно трансформироваться, должно развиваться, расти, искать какие-то новые формы проявления, новый формат.
Пусть существуют параллельно и современный танец, и модерн, и контемп, и много всяких направлений. Но при этом каноны классического танца, исторические спектакли, они должны, конечно, сохраняться и являться той самой базой.
– Современные телешоу «Танцы со звёздами», «Ледниковый период», в которых дилетанты изображают фигурное катание, спортивные танцы, не принижает ли это, по-вашему, работу профессионалов, тех, кто посвятил себя искусству, кому это всё далось непросто… Допускаете ли вы, что такое возможно с балетом, и завтра, скажем, появится шоу «Балет со звёздами»?
– Ну почему нет. Вот у меня в школе, например, каждый может попробовать себя в балете. Любой, кто мечтал в детстве быть балериной и танцевать на сцене, может встать к станку и попробовать побыть на месте балерины. Всё возможно, почему нет. Могут быть и любители, и профессионалы. Балет – это в принципе прекрасно, и это очень трудно, очень сложно, требует огромных энергозатрат. Физических, эмоциональных. Я только за. Если человек себя совершенствует, пусть пробует.
– Когда-то в детстве, впервые увидев балет, вы решили, что станете прима-балериной! Детская мечта исполнилась. И каково это быть первой?
– Первой быть всегда сложно. Вообще – сложно быть лидером. Лидер не имеет права на ошибки, не имеет права опускать голову. Я своих детей так учу: «Когда вы смотрите вниз, корона падает с вашей головы», и это очень помогает им «держать осанку».
Когда ты достигаешь определённого статуса, ты просто теряешь права на какие-то вещи, например, ты не можешь позволить себе раскисать.
Тамара Разумная
На фото – моменты рабочей встречи в Российско-Немецком Доме
