С 26 по 31 октября в одном из живописных мест под Новосибирском проходила традиционная региональная молодежная этнокультурная встреча любителей немецкого языка «Wir bauen die Brücken». Девиз этой осенней смены был сформулирован организаторами так – «Sport: Mach mit!», то есть спорт и здоровый образ жизни стали заглавной темой.
Программа «Wir bauen die Brücken» на которую, как и всегда, собрались активные и творческие ребята из городов и районов Новосибирской области, была очень насыщенной – основательное погружение в немецкий язык, мастер-классы, творческие клубы по интересам, конечно же спорт, а в один из дней состоялась дискуссионная площадка под названием «100 вопросов взрослому». На «ковер» были приглашены председатель Новосибирской региональной национально-культурной автономии российских немцев Константин Матис, успешный предприниматель и основатель арт-пространства «Подземка» Александр Гинтер, а также замдиректора Новосибирского областного Российско-Немецкого Дома Виктор Протоковило.
Гостей встречи некоторые вопросы ребят если не ставили в тупик, то заставляли крепко задуматься. Поговорили обо всем – от забавных детских воспоминаний до серьезных дел на профессиональном поприще. Ну и, конечно, о немецких корнях и бережном отношении к наследию предков. К примеру, вот что Константин Матис рассказал об отношении к собственной этнической принадлежности:
– Я горжусь своими немецкими корнями. Но при этом горжусь, что я живу в России, я очень люблю Россию и считаю её моей родиной, нашей родиной. И, кстати, профессор Андрей Дульзон из Томска авторитетно заявлял – это один из моих любимых тезисов – что российские немцы – это коренной народ Российской Федерации, потому что коренным народ считается, когда он прожил на территории страны больше двухсот лет. А российские немцы живут уже больше двухсот пятидесяти лет. Поэтому я горжусь, что я принадлежу к одному из коренных народов России.
Продолжая разговор о немецких корнях, Константин Матис поделился и такой историей:
– Как-то раз, во время очень долгой дороги, мы с попутчиком обсуждали самые разные темы, в том числе наш разговор зашел про мою фамилию, про мои корни – собеседником был человеком с высшим историческим образованием. И он задал вопрос: «Слушай, а какие вы немцы, вы же из пленных, которые здесь остались после войны?». И тогда для меня это было невесело, я был в шоке, потому что он человек образованный, но он не знает, откуда появились немцы в России. Немцы, которые вторые по численности после русских в Алтайском крае и в Новосибирской области. И я ему оставшиеся 10 часов дороги – туда и обратно, рассказывал, как немцы появились в России, при Екатерине, с 1673 года я начал свой рассказ.
Разговор о немецких фамилиях поддержал и Александр Гинтер, человек с отличным чувством юмора – не зря его речь часто прерывалась смехом и аплодисментами ребят:
– Так как мой дед был немцем, мой отец был немцем, то я был обречен идти в музыкальную школу по классу аккордеона. Куда я добросовестно и ходил. И вот на музыкальной литературе у нас был класс человек 15, и всего три мальчика. А фамилии мальчиков были такие – Гинтер, Винтер, и Гинтерман.
«Практикуете ли вы немецкий язык и разговаривают ли у вас в семье на немецком?» – таким был один из вопросов от участников дискуссии. И вот что на него ответил Александр Гинтер:
– Нет, к сожалению, никто не говорит по-немецки. Я только иногда матерюсь на старонемецком. Также, как меня когда-то материл отец… Причем некоторые слова я до конца не понимаю, не понимаю их современного перевода, но я с детства понимаю, какую эмоцию они несут. В моем детстве, когда еще бабушки и дедушки говорили по-немецки, я их понимал. А потом я учил английский, и поэтому я не говорю по-немецки, но… Я в первый раз попал в Германию лет в 25 и ощутил там очень интересное состояние, я до сих пор его в Германии ловлю: я как собака – понимаю всё, не понимая ни одного слова. Это очень своеобразная эмоция.
А вот что рассказал про немецкий язык в своей семье Константин Матис:
– В семье моих родителей немецкий язык был, к сожалению, утрачен. Но мы с супругой немецкий язык учим, жена его хорошо знает. Я пока не очень хорошо говорю по-немецки, хотя постоянно его учу. У нас с супругой есть договоренность, что с нашими детьми она периодически разговаривает по-немецки. И с трех лет каждая из моих дочерей ходит на курсы немецкого языка в Гёте-институт.
В один из моментов дискуссионная площадка «100 вопросов взрослому» перешла в достаточно личную плоскость – вопросов о любви. Оно и понятно – ребят в период первых поцелуев эта тема волнует особенно. Александр Гинтер, как уже отмечалось, человек с юмором, поэтому на вопрос к нему из зала о делах сердечных юности далекой ответил так:
– Знаете, про первую любовь не расскажу, а расскажу про одну из любовей… Я же говорил, что я был «ботаником», но странным. Я в детстве правда считал, что пить – это плохо, а запах сигарет меня вообще отталкивал. Я первую рюмку алкоголя выпил в 21 год, и не потому что ждал этого возраста, а потому что не хотел. Так вот, о любви… Смысл такой, что в 21 год я влюбился в девушку – она курила, а я нет. Где-то через две недели, как я теперь понимаю, «облизывания пепельницы», то бишь целования, я закурил… Как её зовут, я теперь не помню, а курю я до сих пор.
Затем юные участники дискуссии стали задавать вопросы более серьезные. У Константина Матиса спросили, нет ли у него намерения написать книгу. И вот что он ответил:
– Написать книгу я всегда хотел. Может когда-то это сделаю. У меня отец – ученый, он написал огромное количество научных книг, но при этом он написал несколько книг о нашей семье, об истории нашей семьи, о её корнях. И у меня, конечно же, есть мечта эту историю продолжить.
– Что мотивирует вас идти дальше? – продолжили задавать вопросы Константину Матису ребята. Ответ гостя был таков:
– У меня был учитель – когда я уже работал, то есть учителем я считаю одного из своих руководителей, но он не очень старше меня и он очень умный парень. Теперь мы близко дружим. И он когда-то сказал такую фразу: «Любая система, которая не развивается, умирает». Он физик, возможно, с этим и был связан смысл его слов. И вот у него такой образ был всегда. Он говорил, что всегда надо идти по лестнице вперед, всегда нужно идти дальше и дальше. А я ему, когда мы делали бизнес, говорил, подожди, мы же сейчас на пике успеха, у нас же сейчас всё классно, давай сейчас окопаемся и будем наслаждаться. Но он ответил на это, что как только ты окопался, значит, всё, закончится всё на этом – иди дальше, иди, ошибайся, но всегда нужно идти только вверх по лестнице. Поэтому не пытайся окапываться. Конечно, наслаждайся моментом, но не пытайся решить, что ты уже чего-то достиг. И вот это у меня в голове постоянно – надо всегда идти дальше.
Один из самых успешных и известных в Новосибирске проектов Александра Гинтера – арт-пространство «Подземка». В этом, давно уже ставшем культовом месте, как выяснилось, бывали многие юные участники дискуссии. Поэтому вопросов, касающихся бизнес-проектов Гинтера, было предостаточно. Один из них был таким: «Не собираетесь ли вы какой-либо из своих проектов сделать очень популярным и известным в мировом масштабе?». Успешный и харизматичный предприниматель ответил на него так:
– Если серьезно, то хочется, чтобы какие-то проекты такими были. А какие-то проекты просто самодостаточные. Наверное, я немного пофилософствую… Знаете, когда вы открываете какой-то первый бизнес, зарабатываете первые деньги, вам кажется, что вам надо срочно стать олигархом, вкусить каких-то больших денег. В первый раз вы видите какие-то небольшие, но заметные ресурсы, у вас что-то получается… Потом, наоборот, вы всё это теряете и падаете вниз. А потом опять поднимаетесь. И через какое-то время для вас деньги превращаются не в средство, чтобы положить их в карман, а в какой-то инструмент самого бизнеса и процессов, с ним связанных. Знаете, есть несколько проектов к которым я имею отношение и которые сейчас «сетевизируются» по всей стране, и они достаточно прикольные. Но нет задачи захватить с ними всю планету, но… Наверное, просто приятно иметь к этому отношение, даже если ты там не один, а у вас много партнеров. И, пожалуй, ответ на вопрос будет такой: хотелось бы, чтобы любой из этих проектов долго жил. Пусть он будет маленьким, но вот, условно, он будет навсегда. Чтобы что-то после тебя осталось, и это необязательно должно захватить всю планету. Пусть в каком-нибудь районном центре, но навсегда.
Дмитрий Чечуров
